Поиск

Малое собрание рассказов замечательного английского ветеринара и писателя Джеймса Хэрриота.

«Рассказы Владимира Матлина принадлежат к числу тех, которые не только читаются, но и перечитываются...»

«Внешняя простота сочетается в рассказах Матлина с внутренней сложностью, предельный лаконизм – с широтой и многомерностью... Ясно одно: творчество Матлина связано с традициями классической литературы и, вместе с тем, отличается подлинной, а не искусственной оригинальностью».

«В обыкновенной жизни чудак есть человек, отличающийся не характером, не нравом, не понятиями, а странностью своих личных привычек, образа жизни, прихотями, наружным видом и прочим. Он одевается, он ест и пьет, он ходит не так, как другие; он не характер, а исключение.
Замечательно, что в простом сословии редко встречаются чудаки, там все мыслят и действуют, как внушила им природа или пример других; но с образованием начинаются причуды, и чем оно выше у народа, тем чаще и разнообразнее являются чудаки».

«Мы все еще, разумеется, молоды: кому — пятьдесят, кому — шестьдесят, кому — далеко за семьдесят. Единственный груз, который начинает нас тяготить, это — груз воспоминаний. Когда воспоминания становятся слишком обременительными, мы сбрасываем их по дороге где придется и сколько удастся. И мы облегченно вздыхаем. Черепная коробка раскрывается для новых восприятий, видения и звуки яснеют. Однако бывают воспоминания, которые не только внешне отлагаются не поверхности нашей памяти, загромождая ее, но органически дополняют и обогащают нашу личную жизнь...»

Юрий Анненков

«"Время наружного рабства и внутреннего освобождения" — нельзя вернее Герцена определить эту эпоху... Николай не был тем тупым и бездушным деспотом, каким его обыкновенно изображают. Отличительной чертой его характера, от природы вовсе не дурного, была непоколебимая верность раз усвоенным им принципам... Он считал себя ответственным за все, что делалось в государстве, хотел все знать и всем руководить — знать всякую ссору предводителя с губернатором и руководить постройкой всякой караульни в уездном городе, — и истощался в бесплодных усилиях объять необъятное и привести жизнь в симметричный порядок... »

Михаил Гершензон, редактор-составитель этой книги

Ровесники, земляки и старинные приятели, Сергей ДОВЛАТОВ и Игорь ЕФИМОВ еще в 60-е годы были участниками ленинградской литературной группы «Горожане».
В конце 70-х оба писателя эмигрировали; Довлатов обосновался в Нью-Йорке, а Ефимов сначала работал в Анн Арборе (Мичиган) редактором в «Ардисе» у Карла Проффера, а потом основал собственное издательство «Эрмитаж» в Нью-Джерси.
Их более чем десятилетняя (1978—1989) американская переписка — настоящий эпистолярный роман, «ошеломительная книга», «читающаяся на одном дыхании», причем «стилистически, художественно материя писем неотличима от лучших страниц довлатовской прозы», а «его блистательный, безжалостный юмор сверкает в каждом письме».

Авторский сборник рассказов.

«Мы — против литературы вымысла, именуемой беллетристикой; мы — за примат литературы факта. Писатели слишком долго "преображали" мир, уводя пассивного и эстетически одурманенного читателя в мир представлений, — когда же, как не сейчас, перестраивать этот мир, внося в него совершенно конкретные и нужные пролетариату изменения? Лефы не выдумали теорию литературы факта, как не выдумали лозунг искусства-жизнестроения. Заслуга их только в том, что они уловили величайшую потребность нашего времени и первые попытались уложить носившуюся в воздухе идею в несколько простых и, может быть, отпугивающих этой простотой положений».

Бестселлер 1999 года!

У этой книги двойная ценность. Во-первых, это рассказ о жизни и взрослении одной юной москвички с Арбата в первой четверти XX века, рассказ удивительно точный, интересный и уже потому вполне самодостаточный. Во-вторых, потому, что эта девочка — дочь знаменитого Михаила Гершензона, он был ее главным героем и стал основным действующим лицом ее воспоминаний. Текст книги печатается впервые.

Первая часть известной тетралогии. Впервые без купюр.

«“Апофеос беспочвенности” произвел впечатление разорвавшейся бомбы <...в русской литературе>. Легкомысленные молодые люди грозили своим родителям: “Буду развратничать и читать Шестова”».

Г.Ловцкий

Авторский сборник стихов Веры Павловой «Четвертый сон».

«Иностранцы ставили нам в заслугу своего рода беззаветную отвагу, особенно замечаемую в низших классах народа; но имея возможность наблюдать лишь отдельные черты народного характера, они не могли судить о нем в целом. Они не заметили, что та самая причина, которая делает нас подчас столь смелыми, постоянно лишает нас глубины и настойчивости; они не заметили, что свойство, делающее нас столь безразличными к случайностям жизни, вызывает в нас также равнодушие к добру и злу, ко всякой истине, ко всякой лжи и что именно это и лишает нас тех сильных побуждений, которые направляют людей на путях к совершенствованию».

Двуязычное издание на русском и английском языках.

«В нем [Пушкине] я думал найти самого высшего, лучезарно-просветленного носителя "живой жизни", подлиннейшее увенчание редкой у человека способности претворять в свеоем сознании жизнь в красоту и радость. В процессе моей работы над Пушкиным я убедился, что мой подход к нему был совершенно неправилен, что я нем не найду того, чего искал. Что я в нем нашел, об этом расскажет предлагаемая книга».

В.В.Вересаев

Я родился в Москве, в 1947-м окончил школу, в 1951-м — Юридический институт. По распределению меня направили в адвокатуру города Северодвинска. Возвратившись в 1955-м в Москву, занялся журналистикой. В 1958-м сбылась детская мечта: меня приняли в газету «Советский спорт». Там я работал до 1977-го, до эмиграции. В Нью-Йорке меня вскоре после приезда пригласили в качестве спортивного комментатора на радио «Свобода». Там же, в Нью-Йорке, я пытался издавать собственную газету. Служба в «Советском спорте» свела меня с такими гигантами, как Фетисов и Ларионов, Иванов и Яшин, Харламов и братья Майоровы... Всех не перечислишь... А еще Довлатов... А что скажет людям мое имя, описание моей жизни, и не только в спорте?..

Евгений Рубин

«100 лет назад, в конце января 1900 года, великий русский мыслитель Владимир Сергеевич Соловьев завершил свое последнее философское сочинение – “Три разговора о войне, прогрессе и конце всемирной истории”. Некая Дама, Генерал, Политик, г-н Z, подозрительно похожий на автора, и князь-толстовец спорят за вечерним чаем о роли насилия в истории, о противоречии между моральными заповедями и реальным ходом истории, о возможности установления вечного международного мира».

Эти письма написаны летом 1963 года в деревне Жуковке, недалеко от Москвы, в течение тридцати пяти дней. Свободная форма писем позволила мне быть абсолютно искренней, и я считаю то, что написано, — исповедью.

Светлана Аллилуева, май 1967 г. Локуст-Вэлли.

«Я прочитал повесть в один присест, и она понравилась мне еще больше, чем при прослушивании с голоса... Я даже стал по-хорошему завидовать Володе, потому что это написал он, а не я. Завидую я и читателю, которому предстоит чтение, смешное и печальное, нежное и ехидное, язвительное и сентиментальное, а самое главное — доброе и благородное».

Леонид Филатов