Поиск

Дневники Софьи Андреевны Толстой, без сомнения, интересны поклонникам Льва Николаевича Толстого, тем более что их полный текст выходил только один раз сорок лет назад. Но прежде всего история этого 48-летнего брака интересна женщинам — как зеркало, в которое смотреться совсем не хочется, но надо; как идеальный образчик так называемых созависимых отношений; как мануал, в конце концов, который придется изучить, чтобы перестать наступать на знакомые грабли.С каждой страницей звучат крещендо эмоции, запросы, претензии этой несчастной женщины, не осознающей и не принимающей своей жизни и своего счастья.

"Страна родная, как лик твой особенен и изменчив!.. Зимой казалось мне: неужели этот мрачный сад мой сиял весной, покрытый зеленью, был полон пением птиц и дыханием ландышей и жасмина? Неужели это было? И на темной деревянной моей террасе было веселье и смех друзей моих?..

А теперь? Только воспоминания. И друзей уже нет. И дом мой взяли у меня люди, искавшие правды, которую сочиняют другие люди. И тайной мне кажется земля, на которой я еще жив. И ничего не знаю, почему всё так странно и случайно в мире...

Пишу сейчас воспоминания, и пролетает передо мной прежняя жизнь. Россия..."

Константин Коровин

Этот роман покрывает весь ХХ век. Тут и приключения типичного "совецкого" мальчишки, и секс, и дружба, и любовь, и война: "та" война никуда, оказывается, не ушла, не забылась, не перестала менять нас сегодняшних. Брутальные воспоминания главного героя то и дело сменяются беспощадной рефлексией его "яйцеголового" альтер эго. Встречи с очень разными людьми - эсэсовцем на покое, сотрудником харьковской чрезвычайки, родной сестрой (и прототипом Лолиты?..) Владимира Набокова... История одного, нет, двух, нет, даже трех преступлений. Так что это? Роман? Воспоминания? Черт знает…

«Собственноручные записки» Екатерины Великой более полувека ходили в виде копий, официально оставаясь под запретом и при Павле I, и при Александре I, и при Николае I.

Впервые часть их была опубликована Герценом в Лондоне в 1859 году – «Записки» произвели ошеломляющее впечатление откровенностью, с какой Екатерина рассказывала о самых тайных сторонах жизни императорской семьи и быта придворных, а также нравах русского общества XVIII века. Полный текст мемуаров (на французском языке) был выпущен Императорской Академией наук в 1907 году, в том же году они вышли в переводе на русский язык в издательстве Суворина.

Великий князь Александр Михайлович, он же Сандро (1866—1933), дядя и ровесник царя Николая Второго, был его приятелем и шурином, женатым на великой княжне Ксении; отец шестерых сыновей и дочери Ирины, которая вышла замуж за Феликса Юсупова.

Обаятельный аристократ и веселый, мудрый человек, моряк, адмирал и создатель русской военной авиации, он всех знал и всё понимал, а по образу мыслей он современнее многих из нас.

Много

было сказано и много

пошучено про парадоксально

вдохновляющую роль свалившегося

на нас год назад ковидного карантина.

Ну и про «Болдинскую осень», само собой…

Но дело в том, что кому­то ведь и на самом деле

удалось преобразовать тоску и тревожность этих дней

и месяцев в заметную и продуктивную творческую энергию.

Андрей Бильжо – один из этих счастливцев.

В этой книге появляется действительно какой­то новый

Бильжо – с новой энергией, с новыми жанрами, с новой

интонацией. Новую интонацию обрели не только его

СКАЗКИ и СТИХИ

Да, да, стихи!

Даром что автор называет их «Не поэзия»,

это еще какая поэзия!

Совсем новую, энергичную интонацию

получила и ГРАФИКА художника.

Новая книга называется «Не снимая маску».

Очень правильное название во всех отношениях,

включая санитарно­гигиеническое.

И я как законопослушный гражданин

тоже не снимаю маску.

Я снимаю шляпу.

                                                                                                                                                                                                                     Лев Рубинштейн

Единственное предназначение поэзии — соединить человека с жизнью. Коротенькие, переполненные любовью ко всему, чего коснется взгляд, стихи Михаила Бару еще как соединяют. <...>

Формально стихи Бару — это лирические миниатюры. В четыре, пять, две, одну, редко немногим больше строчек. Но в подавляющем своем большинстве — трехстишья. А раз так, неизбежно возникает слово “хайку”. <...>

Из мириада “хайку”, “танка” и прочих японесок стихи Михаила Бару выделяются не только тем, что хороши, но и своей полной, безнадежной обруселостью. Собственно, потому они и хороши. <...>

Ну да, это чудесные японские трех- и пятистишья подсказали сугубое внимание к природе и к детали, тонкость чувствования, придали отваги уложить поэтическое высказывание буквально в несколько строк. Но и хватит, можно забыть о системе слогов и прочих условностях, можно шутить, когда взбредет, с “сезонным” словом, можно населить безлюдную заморскую форму отечественными обитателями: японскими очками не скроешь русской физиономии и уж тем более того, на что через эти очки глядишь…

Составитель и редактор книги Алексей Алёхин

В Zamizdat вышло второе издание книги «Сумерки „Сайгона“». О легендарном ленинградском кафе, его завсегдатаях и маленьком двойном без сахара.

— Чем новое издание отличается от предыдущего? И изменилось ли ваше представление о «стране Сайгонии» за эти десять лет?

— Это издание, по сути, повторяет первое. Но какие-то ошибки, допущенные в первом издании, удалось исправить. Благодаря откликам читателей были атрибутированы некоторые домашние фотографии. Обновлен список литературы, ведь за 10 лет появилось немало работ по «второй культуре». Переоформлено оглавление — из-за особенностей верстки в первом издании указания на интервью были даны только в самом тексте, а в оглавлении отсутствовали.

Что касается отношения — осталось прежним.

 Пал Завада (р. 1954) — знаменитый венгерский писатель, социолог по профессии. Его роман «Подушка Ядвиги» — яркий образец современной венгерской литературы, увы, мало известной в России. Дневник главного героя, жителя словацкой деревни, который он вел с 1915 по 1923 год, посвящен «малым страстям человеческим», но за судьбами персонажей встает летопись существования национального меньшинства сначала в Австро-Венгерской империи, а затем в независимой Венгрии. Автору удивительным образом удалось воспроизвести дневниковый стиль того времени, навеянный тогдашними бульварной литературой, газетными ура-патриотическими клише и житейской расчетливостью. Записки Андраша, продолженные его женой Ядвигой и ее сыном Мишо, — зеркало всеобщего смятения, царившего в Восточной Европе первой половины ХХ века.

Марек Шинделка — выдающийся чешский писатель XXI века, дважды лауреат литературной премии «Магнезия литера» (2011, 2016). Его экзистенциально-ехидное произведение «Карта Анны» переведено на несколько языков, на русском публикуется впервые.

«…Ты отражаешься в стекле, как в зеркале, разглядываешь свое лицо и отчетливо видишь на нем каждую мелкую неровность. Человек столько всего несет в себе, удивляешься ты, столько чужого, о чем он никогда даже и не просил.

Анна, ты ходячий знак вопроса. Ты загадочна, как трейлер к голливудскому блокбастеру. Ты успешна и неплохо зарабатываешь. Ты совершенна, мир вокруг тебя совершенен, и в этом-то вся загвоздка, потому что ты сливаешься с фоном, потому что тебе начинает не хватать ошибки, хоть какого-нибудь изъяна…»

Обширный биографический труд историка и публициста Петра Михайловича Головачева (1862–1913), посвященный декабристам, был подготовлен к изданию еще до революции 1905 года, однако не мог появиться в свет из-за цензурных препятствий и вышел только в 1906 году. Он содержит наиболее полную иконографию декабристов, как весьма известных, так и куда менее заметных. Главное внимание уделено истории участия того или иного декабриста в восстании 1825 года и судьбе после осуждения, его жизни в местах заключения или каторги, а также после освобождения. Книга содержит множество малоизвестных подробностей.

Головачев проживает и переживает события, которые описывает, с трогательной эмоциональностью – буквально как их непосредственный участник и современник, хотя его отделяет от его любимых героев почти столетие. Воспроизведенные 86 портретов декабристов Н.С.Бестужев писал в сибирской ссылке.

Книга выдающегося отечественного драматурга Александра Моисеевича Володина (1919-2001) состоит из двух его прозаических произведений – «Оптимистические записки» и «Записки нетрезвого человека».

Текст «Оптимистических записок» почти целиком включен в состав «Записок нетрезвого человека», однако это не отменяет его самоценности. Перед нами самостоятельные произведения, создающие при соположении удивительный «стереоскопический» эффект. В их соединении наглядно различие в мироощущении автора, поразительна разница потенциалов времени, разница в составе воздуха, в качестве общественной атмосферы, к которой Володин был необыкновенно чувствителен. Иными словами – перед нами картина того, что произошло с автором за четверть века: что в нем изменилось, а что осталось неизменным.

«Пазл Горенштейна», который собрал для нас Юрий Векслер, отвечает на многие вопросы о «Достоевском XX века» и оставляет мучительное желание читать Горенштейна и о Горенштейне еще. В этой книге впервые в России публикуются документы, связанные с творческими отношениями Горенштейна и Андрея Тарковского, полемика с Григорием Померанцем и несколько эссе, статьи Ефима Эткинда и других авторов, интервью Джону Глэду, Виктору Ерофееву и т.д. Кроме того, в книгу включены воспоминания самого Горенштейна, а также мемуары Андрея Кончаловского, Марка Розовского, Паолы Волковой и многих других.

Это вторая книга Михаила Бару, которая выходит в издательстве "Захаров". И в ней, конечно, есть русская зима, римское лето, украинский борщ и наше детство с игрушечным барабаном, часами-ходиками и ожиданием живого щенка. И тем не менее это  ̶с̶т̶р̶а̶ш̶н̶а̶я̶  совсем другая книга. Градус абсурда повышается в жизни вокруг нас и —  неизбежно — повышается в прозе. И мы вспоминаем уже не "Старосветских помещиков", а "Город Глупов", не картины Моне, а портреты Валентина Губарева — беспощадные и все равно добрые. Такая книга у Михаила Бару и получилась — беспощадная и/но добрая.

Брайан Бойд известен читателям и литературоведам всего мира в первую очередь как автор дефинитивной двухтомной биографии Набокова «Владимир Набоков. Русские годы» и «Владимир Набоков. Американские годы».

Но профессор Бойд не только биограф. Его работы о Набокове, его монографии об «Аде» и «Бледном огне» в свое время вывели набоковедение на новый уровень. Богатое и сложное явление, творчество Набокова, в книгах Бойда предстает как единая система — стройная конструкция, где каждая часть (этика, гносеология, метафизика, психология, нарратив, история литературы, художественный перевод, поэзия, шахматы, бабочки) гармонически соотносится с целым и этим целым обусловливается. Эссе, составившие этот сборник — отдельные слагаемые этой конструкции — позволяют заглянуть в мастерскую самого, вероятно, внимательного читателя Набокова.

Перевод с англ. Геннадия Креймера

Добро пожаловать в Россию 2044 года. Страну закрытых границ и кластеров. Страну сфумато. Агами - место вожделенной свободы, та граница, которая разламывает мир на две половины. То место, куда можно попасть, только пройдя через Сфумато. Пройдя через бунт. Бунт не бывает осмысленным и милосердным. Но если он успешен, то зовется иначе.

Алексей Беляков работал в Vogue, Tatler, Harper’s Bazaar, он автор нескольких книг, первая — «Алка, Аллочка, Алла Борисовна» — бестселлер в жанре нон-фикшн в 90-е годы, блогер — яркий, острый, с неповторимым стилем и сугубо своими темами. Отец троих детей, который давно собирался сочинить для них сказочную повесть, а вместо этого написал письма к младшей дочери. И поверьте, это совсем не детское чтение...

Фундаментальная книга по обращению с деревом для профессионалов и любителей, бывшая базовым учебником по столярному делу всю первую половину ХХ века. (В связи с упадком профессии во второй половине столетия и тем более в XXI веке следующий основополагающий учебник так и не был написан.)  К книге прилагается комплект чертежей в папке того же цвета (41 лист форматов 652 х 872, 436 х 652 и 326 х 436 мм), прилагавшийся к изданию 1901 года. Следует учесть, что это репринтное издание, в точности повторяющее дореволюционное.

Практический курсъ токарнаго искусства по дереву, кости и т.п. Пособие для господ преподавателей Техническихъ и Ремесленныхъ школъ и любителей. 3-е переделанное и увеличенное издание, Москва, 1910 год. С отдельнымъ атласомъ чертежей изъ 10 таблиц.

Фундаментальная книга по обращению с деревом при помощи токарных станков для профессионалов и любителей, бывшая базовым учебником по токарному делу со времени появления оборудования и всю первую треть ХХ века.

Эта книга - автобиография нашей современницы Ольги Романовой. Журналистка, дважды лауреат премии ТЭФИ, создатель и директор Благотворительного фонда помощи осуждённым и их семьям «Русь Сидящая», лауреат премий имени Буцериуса (Гамбург), имени Гайдара (Москва), имени Сафо (Копенгаген), имени Артёма Боровика (Москва), премии Московской Хельсинкской группы и премии фонда «Либеральная миссия».

Это то – что на поверхности, анкетные данные. Ну а жизнь, чувства, мысли? Эта книга – только о них. С детства до сегодняшнего дня Ольга Романова проживает перед нами свою жизнь, очищенную от шелухи анкет и расхожих мифов. Да не всё рассказано, и конечно, наверное, не всё объективно, как любая автобиография. Но предельно откровенно обо всём, о чем она решила рассказать нам, своим читателям и современникам.