Поиск

В 1896 году счастливый случай привел еще студента А.Б.Гольденвейзера в дом Льва Николаевича Толстого. Толстой относился к даровитому пианисту с большим доверием и нередко открывал душу, делился мыслями, чувствами, переживаниями. Он знал, что Гольденвейзер любит его искренней, горячей любовью, что на него можно положиться как на преданного друга. Уникальная по продолжительности создания книга поражает — как и сам Толстой — своим разнообразием и даже пестротой: значительные суждения Толстого по острейшим социальным, литературным и философским вопросам соседствуют со смешными мелочами быта, яркими характеристиками самых разных посетителей Ясной Поляны.

«Июльским утром 1998 года я и другие приехавшие со всего мира члены императорского дома Романовых собрались в холле гостиницы "Астория", чтобы отправиться в Петропаловскою крепость на церемонию перезахоронения Николая Второго. Вдруг входная дверь сильно хлопнула, и в холл вошла старуха на костылях. Что за птица? Я совсем ее не знаю. Князь Николай сделал шаг вперед. Он старший Романов, глава дома. Князь подошел к старухе, поклонился. Значит, она тоже член семьи?! Мне шепчут, что это легендарная Таля — Наталья Романовская-Искандер, что она всю жизнь прожила в СССР, работала сапожницей и портнихой, участвовала в спортивных автогонках и скачках, выступала в цирке, где разъезжала на мотоцикле по вертикальной стене...

Через несколько дней я оказываюсь у нее в гостях.
— Кто же вы, Таля?
— Внучка великого князя Николая Константиновича, родного брата вашей бабушки Ольги, которая вышла замуж за Греческого короля.
— Не может быть! У бабушки было три брата: Константин, Дмитрий и Вячеслав.
— И еще один был, четвертый, самый старший, мой дед.
Я как мог деликатно объяснил, что никакого четвертого брата нет. Мне ли не знать...
— Действительно, — согласилась Таля, — по документам его нет. А в жизни, братец мой Мишенька, он был. Царское семейство отреклось от него.
— Дорогая Таля, вы заблуждаетесь! Царское семейство и травило, и душило, и гнало, и сажало в тюрьму своих родичей, и что угодно, но только не отрекалось!
— А от моего деда отреклось. Так-то, Миша.
История эта оказалась удивительна! Вот она».

Князь Михаил Греческий

Скульптор, писатель и поэт Зоя Масленикова на протяжении 23 лет была духовной дочерью отца Александра Меня (1935—1990), его сподвижницей и другом, редактором всех его книг.

Эту книгу задумали в 1979 году. На основе устных рассказов, записей отца Александра и архивных документов в 1992 году была написана первая часть, названная «Страницы жизни». В основе второй части «Мой духовник» (1995) — дневниковые записи и воспоминания автора, письма к ней Александра Меня. Это уточненное и заново отредактированное издание книги плюс уникальные фотографии

Беллетризированные мемуары о судьбах трех ленинградцев – Бродского, Кушнера и самого автора.

Бывшего актера Андрея Шундрина, который работает в ресторане платным танцором, при помощи шантажа и угроз вовлекают в интернет-игру. Он получает кличку Танцор. Руководит игрой некий Сисадмин, который внушает команде игроков, что все они являются виртуальными существами — программоидами.

В начале второго романа Танцор и Стрелка оказываются в самом пекле межбанковской войны.Игра заканчивается полной победой команды Танцора над злыми силами, которые олицетворяет председатель правления Трейд-банка, а также разрушением Останкинской телебашни.

Третий роман начинается лиричной поездкой главных героев в осенний подмосковный лес. Но выясняется, что помимо грибов в лесу водится и маньяк, который зверски расправляется со своими несчастными жертвами — одинокими женщинами. Вскоре эти безобразия переносятся на московскую почву. Танцор получает задание уничтожить маньяка в течение двух месяцев. В противном случае он не только не получит причитающееся вознаграждение, но и сам будет уничтожен коварным Сисадмином.

Действие четвертого романа стремительно разворачивается в Сокольниках, где неведомые силы зла организовали предприятие по превращению бомжей в искалеченных биороботов.

«...Неразрешимые вопросы восстают перед убийцею, неподозреваемые и неожиданные чувства мучают его сердце. Он кончает тем, что принужден сам на себя донести. Принужден, чтоб хотя погибнуть на каторге, но примкнуть опять к людям; чувство разъединенности с человечеством, которое он ощутил тотчас по совершении преступления, замучило его. Закон правды и человеческая природа взяли свое...»

Много лет они жили вместе: Авдотья Яковлевна, ее законный муж Панаев и гражданский — Некрасов... Едва ли был в России другой человек, который мог похвалиться таким обширным знакомством среди исторических русских людей, особенно среди писателей и поэтов середины 19-го столетия. Многие из них любили ее. Фет посвящал ей стихи, Достоевский влюбился в нее в своем творчестве. Но она чувствовала расположение далеко не ко всем. Многих она ненавидела и писала обидные гадости. Редактор этой книги Корней Чуковский считал: «Если всмотреться в ее мемуары, можно заметить, что ее симпатиями пользовались только плебеи...»

Популярные в СССР воспоминания «бело-красного» генерала не менее интересны современному читателю.

Анна Григорьевна Достоевская (1846—1918) была со своим мужем, по ее собственным словам, различной конструкции, разного склада, несовпадающих воззрений, но они «всегда оставались собою», нимало не вторя и не подделываясь друг к другу «и не впутывались своею душою — я — в его психологию, он — в мою, и таким образом мой добрый муж и я — мы оба чувствовали себя свободными душой. Федор Михайлович так много и одиноко мыслящий о глубоких вопросах человеческой души, вероятно, ценил это мое невмешательство в его душевную и умственную жизнь, а потому иногда говорил мне: "Ты единственная из женщин, которая поняла меня!" (то есть то, что для него было важнее всего). Его отношения ко мне всегда составляли какую-то "твердую стену, о которую (он чувствовал это) он может опереться или, вернее, к ней прислониться. И она не уронит и согреет"».

История о девочках, живших в России сто лет назад и прихотью судьбы связанных друг с другом.

Часть первая.

Князь Сергей Михайлович Волконский (1860—1937) внук декабриста С.Г.Волконского и правнук начальника III Отделения А.Х.Бенкендорфа. Камергер и директор Императорских театров, историк культуры, критик, создатель актерской школы, эмигрант с 1921 года, директор русской консерватории в Париже, прозаик, друг Цветаевой — она переписывала его «Воспоминания» и считала: «Это моя лучшая дружба за жизнь, умнейший, обаятельнейший, стариннейший, страннейший и гениальнейший человек на свете».

Воспоминания секретаря Наполеона Меневаля и камердинера Констана. Множество цветных иллюстраций и репродукций.

«Из двенадцати имеющихся в наличии знаков Зодиака одиннадцать являются более или менее одушевленными предметами и лишь один признаками дыхания не обладает. Я родился в Москве 27 сентября 1938 года под этим единственным неодушевленным знаком Весов. В связи с чем на всю сознательную жизнь был зачислен в мертвые души строителей светлого будущего всего человечества в одной отдельно взятой большевиками стране... Словом, я был одним из простых советских людей...»

Борис Левин

Первая книга о Руси и древнейший памятник национальной культуры? Или всего лишь подделка и знаменитая фальшивка?
Споры не прекращаются уже много десятилетий... Но прежде чем судить, лучше сначала узнать!
Перед Вами — переиздание первоисточника — редчайшая книга, опубликованная микроскопическим тиражом в 1966 году в канадском Виннипеге Сергеем Лесным (С.Я.Парамоновым), который и ввел в обращение сам термин «Влесова (или Велесова) книга».

«Навеки твоя Эмбер» — этот роман во всем мире признан классикой любовного жанра. Наравне с «Унесенными ветром» и «Поющими в терновнике» он составляет золотой фонд «женской литературы».

Авторский сборник рассказов

От перемены декораций и действующих лиц ничего не меняется. Мир сам по себе прекрасен и жизнь неповторима, но человеческое существование с его игрой страстей и примитивной борьбой честолюбии, с пляской случайностей — лишено смысла. И прав Державин: «Жизнь наша есть некий шар, висящий на тонком волоске». Тогда — стоит ли суетиться? К этой мысли приходит к ней начинает приходить и главный герой этой серии романов Юлий Штааль, подхваченный жизненным вихрем и несомый им неизвестно куда, неизвестно зачем...

Русские глазами иностранцев... Сколько глупостей они о нас пишут! Как много не понимают! Но зато и как наблюдательны! Как четко видят то, что мы сами уже не замечаем — ведь со стороны всегда видней...

Анатолий Васильевич Кузнецов (1929, Киев — 1979, Лондон)

Прозаик и публицист. Один из основоположников «молодой литературы» и «исповедальной прозы». Автор знаменитого автобиографического романа «Бабий Яр» (1965, переиздан в 2001 «Захаровым»), а также повестей «Продолжение легенды» (1957), «У себя дома» (1964) и «Артист миманса» (1968). В 1969 году, приехав в командировку в Англию, объявил себя невозращенцем. Работал в «Свободе», читал из Лондона по «вражьему голосу» свои репортажи и очерки. Полутайно переписывался со своей матерью пенсионеркой-учительницей из Киевской Куреневки. Не дожив до 50-летия, скончался в своем доме в Лондоне.

«Двумя большими недостатками в характере русских купцов, как класса, согласно общему мнению, являются их невежество и бесчестность. Относительно первого разных мнений быть не может. Что же касается бесчестности, которая, как говорят, столь обычна у русского торгового класса, то здесь составить точное мнение трудно. В том, что происходит огромное количество бесчестных сделок, нет сомнения, но нужно считать, что в этом деле иностранец является излишне строгим и забывает, что торговля в России только выходит из примитивного состояния, в котором твердые цены и умеренный заработок были неизвестны».