Констан Вери

Годы жизни: 02.12.1778 - 1845

Прикомандированный к персоне императора Наполеона в качестве его камердинера, я по долгу службы занял положение, которое позволило мне стать свидетелем тех событий, центром которых был император. Это было также такое положение, когда в поле моего зрения оказывались все окружавшие его люди. Я видел даже больше: ибо перед моими глазами прошли все обстоятельства жизни императора, самые незначительные ее события и самые важные. Я был причастен к сокровенным секретам и к тому, что стало достоянием истории.
На протяжении пятнадцати лет я следовал за ним повсюду — и в дальних странствованиях и в военных кампаниях. Всегда был при его дворе и видел его, когда он уединялся со своей семьей. Какой бы шаг он ни делал, какой бы приказ ни отдавал, император всегда делился со мной, хотя бы невольно, своим доверием.
Какие замечательные вещи случались в течение тех пятнадцати лет! Те, кто находился при императоре, жили словно в эпицентре урагана; и столь скорой была смена событий, что тот или иной приближенный к двору императора чувствовал себя просто ошеломленным. И если ему хотелось передохнуть и на мгновение ослабить внимание, то тут же, подобно новому шквалу, наступали новые события, которые увлекали несчастного человека за собой, не давая ему возможности опомниться и собраться с мыслями.
Насколько это возможно, я старался быть в курсе того, что было написано о моем бывшем хозяине, его семье и его дворе; и когда, устроившись подле нашего камина, я выслушивал все эти повествования, которые мне читали моя жена и моя сестра, долгие вечера пролетали как мгновение! Когда в этих книгах, многие из которых, по правде говоря, являют собой лишь жалкий набор сумбурных фраз, я находил искаженные, ошибочные или клеветнические утверждения, то мне доставляло истинное удовольствие исправлять лживые утверждения.
Все, что я знаю о делах личного характера, и все, что я могу раскрыть,  являлось секретом или было неизвестно.
Начиная со дня отъезда первого Консула на поле битвы в Маренго, куда я направился вместе с ним, до отъезда императора из Фонтенбло, когда меня заставили расстаться с ним, я не был вместе с императором только дважды, один раз в течение трех дней и другой — в течение семи или восьми дней. За исключением этих кратких отлучек все остальное время я был неотступной тенью императора.
Я родился 2 декабря 1778 года в Перуэльце, в городке, ставшем французским в результате его аннексии от Бельгии в годы республики и включения городка в состав департамента Жеммап. Вскоре после моего рождения в водолечебнице Сент-Амана, мой отец возглавил небольшой пансионат с именем «Маленький замок», в котором останавливались посетители местного курорта минеральных вод. Процветание пансионата превзошло надежды моего отца, поскольку услугами пансионата пользовалось большое число высокопоставленных больных. Когда я достиг одиннадцати лет, случилось так, что граф де Люр, старейшина одной из самых богатых и знатных семей в Валансьене, стал одним из жильцов «Маленького замка»; и так как этот замечательный человек проникся ко мне большой симпатией, то он попросил разрешения у моего отца отпустить меня с ним, чтобы стать компаньоном его сына, который бал примерно моего возраста. Граф привез меня в одно из своих поместий вблизи Тура, где меня с необычайной сердечностью и теплотой приняли графиня и ее дети. Мое общение с их детьми происходило на основе полного равенства.
К сожалению, мне не удалось достаточно долго пользоваться добротой графа и теми уроками, которые мне преподали в его доме, ибо едва прошел год моей жизни в замке графа, как мы узнали об аресте короля в Варенне.
Однажды утром я проснулся от страшного шума и тут же был окружен большой группой абсолютно незнакомых мне людей. Они задавали бесчисленное количество вопросов, на которые я не мог ответить. Затем я узнал, что граф и его семья эмигрировали. Я был доставлен в городскую мэрию, где мне вновь учинили допрос с теми же вопросами и с теми же результатами: ибо мне ничего не было известно о намерениях моих бывших покровителей.
Это кажется неправдоподобным, но в создавшейся ситуации на меня смотрели, как на «подозрительную личность», и от меня требовали, чтобы каждый день я представал перед очами городских властей во имя большей безопасности республики. В конце концов власти города Тура пришли к выводу, что ребенок двенадцати лет не в состоянии свергнуть республику. Они выдали мне паспорт с предписанием покинуть город в течение двадцати четырех часов.
Наконец я добрался до окрестностей Сент-Амана, который, как я выяснил, был в руках австрийцев. Пройти в город я не мог, так как он был окружен французами. В отчаянии я присел на край канавы и принялся громко реветь, пока меня не заметил Мишо, командир эскадрона. Мишо с большим интересом стал расспрашивать меня и заставил рассказать о всех моих печальных злоключениях. Он не стал скрывать, что не может отправить меня обратно в город к моей семье: он только что получил отпуск, который собирался провести вместе со своей семьей в Шиноне, и предложил мне присоединиться к нему.
У меня нет слов, чтобы выразить доброту и внимание, оказанные мне в его доме в течение трех или четырех месяцев, проведенных с его семьей. В конце этого срока он забрал меня в Париж, где меня вскоре устроили в доме богатого купца, господина Гобера.
По прошествии нескольких лет я познакомился с неким человеком по имени Карра, который находился на службе у госпожи Бонапарт.
Карра рассказал мне, что сын госпожи Бонапарт Евгений де Богарне подыскивает молодого человека, который смог бы заменить его слугу. Карра рекомендовал меня на это место. Я был представлен Евгению Богарне, который выразил удовлетворение по поводу моей кандидатуры.

 

(Из книги «Наполеон. Годы величия»)

Книги автора